http://alex-aka-jj.livejournal.com/66984.html
Петров пришел во вторник на совещание. Ему там вынули мозг, разложили по блюдечкам и стали есть, причмокивая и вообще выражая всяческое одобрение. Начальник Петрова, Недозайцев, предусмотрительно раздал присутствующим десертные ложечки. И началось.
— Коллеги, — говорит Морковьева, — перед нашей организацией встала масштабная задача. Нам поступил на реализацию проект, в рамках которого нам требуется изобразить несколько красных линий. Вы готовы взвалить на себя эту задачу?
— Конечно, — говорит Недозайцев. Он директор, и всегда готов взвалить на себя проблему, которую придется нести кому-то из коллектива. Впрочем, он тут же уточняет: — Мы же это можем?
Начальник отдела рисования Сидоряхин торопливо кивает:
— Да, разумеется. Вот у нас как раз сидит Петров, он наш лучший специалист в области рисования красных линий. Мы его специально пригласили на совещание, чтобы он высказал свое компетентное мнение.
— Очень приятно, — говорит Морковьева. — Ну, меня вы все знаете. А это — Леночка, она специалист по дизайну в нашей организации.
Леночка покрывается краской и смущенно улыбается. Она недавно закончила экономический, и к дизайну имеет такое же отношение, как утконос к проектированию дирижаблей.
— Так вот, — говорит Морковьева. — Нам нужно нарисовать семь красных линий. Все они должны быть строго перпендикулярны, и кроме того, некоторые нужно нарисовать зеленым цветом, а еще некоторые — прозрачным. Как вы считаете, это реально?
— Нет, — говорит Петров.
— Давайте не будем торопиться с ответом, Петров, — говорит Сидоряхин. — Задача поставлена, и ее нужно решить. Вы же профессионал, Петров. Не давайте нам повода считать, что вы не профессионал.
— Видите ли, — объясняет Петров, — термин «красная линия» подразумевает, что цвет линии — красный. Нарисовать красную линию зеленым цветом не то, чтобы невозможно, но очень близко к невозможному…
— Петров, ну что значит «невозможно»? — спрашивает Сидоряхин.
— Я просто обрисовываю ситуацию. Возможно, есть люди, страдающие дальтонизмом, для которых действительно не будет иметь значения цвет линии, но я не уверен, что целевая аудитория вашего проекта состоит исключительно из таких людей.
— То есть, в принципе, это возможно, мы правильно вас понимаем, Петров? — спрашивает Морковьева.
Петров осознает, что переборщил с образностью.
— Скажем проще, — говорит он. — Линию, как таковую, можно нарисовать совершенно любым цветом. Но чтобы получилась красная линия, следует использовать только красный цвет.
— Петров, вы нас не путайте, пожалуйста. Только что вы говорили, что это возможно.
Петров молча проклинает свою болтливость.
— Нет, вы неправильно меня поняли. Я хотел лишь сказать, что в некоторых, крайне редких ситуациях, цвет линии не будет иметь значения, но даже и тогда — линия все равно не будет красной. Понимаете, она красной не будет! Она будет зеленой. А вам нужна красная.
Наступает непродолжительное молчание, в котором отчетливо слышится тихое напряженное гудение синапсов.
— А что если, — осененный идеей, произносит Недозайцев, — нарисовать их синим цветом?
— Все равно не получится, — качает головой Петров. — Если нарисовать синим — получатся синие линии.
Опять молчание. На этот раз его прерывает сам Петров.
— И я еще не понял… Что вы имели в виду, когда говорили о линиях прозрачного цвета?
Морковьева смотрит на него снисходительно, как добрая учительница на отстающего ученика.
— Ну, как вам объяснить?.. Петров, вы разве не знаете, что такое «прозрачный»?
— Знаю.
— И что такое «красная линия», надеюсь, вам тоже не надо объяснять?
— Нет, не надо.
— Ну вот. Вы нарисуйте нам красные линии прозрачным цветом.
Петров на секунду замирает, обдумывая ситуацию.
— И как должен выглядеть результат, будьте добры, опишите пожалуйста? Как вы себе это представляете?
— Ну-у-у, Петро-о-ов! — говорит Сидоряхин. — Ну давайте не будем… У нас что, детский сад? Кто здесь специалист по красным линиям, Морковьева или вы?
— Я просто пытаюсь прояснить для себя детали задания…
— Ну, а что тут непонятного-то?.. — встревает в разговор Недозайцев. — Вы же знаете, что такое красная линия?
— Да, но…
— И что такое «прозрачный», вам тоже ясно?
— Разумеется, но…
— Так что вам объяснять-то? Петров, ну давайте не будем опускаться до непродуктивных споров. Задача поставлена, задача ясная и четкая. Если у вас есть конкретные вопросы, так задавайте.
— Вы же профессионал, — добавляет Сидоряхин.
— Ладно, — сдается Петров. — Бог с ним, с цветом. Но у вас там еще что-то с перпендикулярностью?..
— Да, — с готовностью подтверждает Морковьева. — Семь линий, все строго перпендикулярны.
— Перпендикулярны чему? — уточняет Петров.
Морковьева начинает просматривать свои бумаги.
— Э-э-э, — говорит она наконец. — Ну, как бы… Всему. Между собой. Ну, или как там… Я не знаю. Я думала, это вы знаете, какие бывают перпендикулярные линии, — наконец находится она.
— Да конечно знает, — взмахивает руками Сидоряхин. — Профессионалы мы тут, или не профессионалы?..
— Перпендикулярны могут быть две линии, — терпеливо объясняет Петров. — Все семь одновременно не могут быть перпендикулярными по отношению друг к другу. Это геометрия, 6 класс.
Морковьева встряхивает головой, отгоняя замаячивший призрак давно забытого школьного образования. Недозайцев хлопает ладонью по столу:
— Петров, давайте без вот этого: «6 класс, 6 класс». Давайте будем взаимно вежливы. Не будем делать намеков и скатываться до оскорблений. Давайте поддерживать конструктивный диалог. Здесь же не идиоты собрались.
— Я тоже так считаю, — говорит Сидоряхин.
Петров придвигает к себе листок бумаги.
— Хорошо, — говорит он. — Давайте, я вам нарисую. Вот линия. Так?
Морковьева утвердительно кивает головой.
— Рисуем другую… — говорит Петров. — Она перпендикулярна первой?
— Ну-у…
— Да, она перпендикулярна.
— Ну вот видите! — радостно восклицает Морковьева.
— Подождите, это еще не все. Теперь рисуем третью… Она перпендикулярна первой линии?..
Вдумчивое молчание. Не дождавшись ответа, Петров отвечает сам:
— Да, первой линии она перпендикулярна. Но со второй линией она не пересекается. Со второй линией они параллельны.
Наступает тишина. Потом Морковьева встает со своего места и, обогнув стол, заходит Петрову с тыла, заглядывая ему через плечо.
— Ну… — неуверенно произносит она. — Наверное, да.
— Вот в этом и дело, — говорит Петров, стремясь закрепить достигнутый успех. — Пока линий две, они могут быть перпендикулярны. Как только их становится больше…
— А можно мне ручку? — просит Морковьева.
Петров отдает ручку. Морковьева осторожно проводит несколько неуверенных линий.
— А если так?..
Петров вздыхает.
— Это называется треугольник. Нет, это не перпендикулярные линии. К тому же их три, а не семь.
Морковьева поджимает губы.
— А почему они синие? — вдруг спрашивает Недозайцев.
— Да, кстати, — поддерживает Сидоряхин. — Сам хотел спросить.
Петров несколько раз моргает, разглядывая рисунок.
— У меня ручка синяя, — наконец говорит он. — Я же просто чтобы продемонстрировать…
— Ну, так может, в этом и дело? — нетерпеливо перебивает его Недозайцев тоном человека, который только что разобрался в сложной концепции и спешит поделиться ею с окружающими, пока мысль не потеряна. — У вас линии синие. Вы нарисуйте красные, и давайте посмотрим, что получится.
— Получится то же самое, — уверенно говорит Петров.
— Ну, как то же самое? — говорит Недозайцев. — Как вы можете быть уверены, если вы даже не попробовали? Вы нарисуйте красные, и посмотрим.
— У меня нет красной ручки с собой, — признается Петров. — Но я могу совершенно…
— А что же вы не подготовились, — укоризненно говорит Сидоряхин. — Знали же, что будет собрание…
— Я абсолютно точно могу вам сказать, — в отчаянии говорит Петров, — что красным цветом получится точно то же самое.
— Вы же сами нам в прошлый раз говорили, — парирует Сидоряхин, — что рисовать красные линии нужно красным цветом. Вот, я записал себе даже. А сами рисуете их синей ручкой. Это что, красные линии по-вашему?
— Кстати, да, — замечает Недозайцев. — Я же еще спрашивал вас про синий цвет. Что вы мне ответили?
Петрова внезапно спасает Леночка, с интересом изучающая его рисунок со своего места.
— Мне кажется, я понимаю, — говорит она. — Вы же сейчас не о цвете говорите, да? Это у вас про вот эту, как вы ее называете? Перпер-чего-то-там?
— Перпендикулярность линий, да, — благодарно отзывается Петров. — Она с цветом линий никак не связана.
— Все, вы меня запутали окончательно, — говорит Недозайцев, переводя взгляд с одного участника собрания на другого. — Так у нас с чем проблемы? С цветом или с перпендикулярностью?
Морковьева издает растерянные звуки и качает головой. Она тоже запуталась.
— И с тем, и с другим, — тихо говорит Петров.
— Я ничего не могу понять, — говорит Недозайцев, разглядывая свои сцепленные в замок пальцы. — Вот есть задача. Нужно всего-то семь красных линий. Я понимаю, их было бы двадцать!.. Но тут-то всего семь. Задача простая. Наши заказчики хотят семь перпендикулярных линий. Верно?
Морковьева кивает.
— И Сидоряхин вот тоже не видит проблемы, — говорит Недозайцев. — Я прав, Сидоряхин?.. Ну вот. Так что нам мешает выполнить задачу?
— Геометрия, — со вздохом говорит Петров.
— Ну, вы просто не обращайте на нее внимания, вот и все! — произносит Морковьева.
Петров молчит, собираясь с мыслями. В его мозгу рождаются одна за другой красочные метафоры, которые позволили бы донести до окружающих сюрреализм происходящего, но как назло, все они, облекаясь в слова, начинаются неизменно словом «Блять!», совершенно неуместным в рамках деловой беседы.
Устав ждать ответа, Недозайцев произносит:
— Петров, вы ответьте просто — вы можете сделать или вы не можете? Я понимаю, что вы узкий специалист и не видите общей картины. Но это же несложно — нарисовать какие-то семь линий? Обсуждаем уже два часа какую-то ерунду, никак не можем прийти к решению.
— Да, — говорит Сидоряхин. — Вы вот только критикуете и говорите: «Невозможно! Невозможно!» Вы предложите нам свое решение проблемы! А то критиковать и дурак может, простите за выражение. Вы же профессионал!
Петров устало изрекает:
— Хорошо. Давайте я нарисую вам две гарантированно перпендикулярные красные линии, а остальные — прозрачным цветом. Они будут прозрачны, и их не будет видно, но я их нарисую. Вас это устроит?
— Нас это устроит? — оборачивается Морковьева к Леночке. — Да, нас устроит.
— Только еще хотя бы пару — зеленым цветом, — добавляет Леночка. — И еще у меня такой вопрос, можно?
— Да, — мертвым голосом разрешает Петров.
— Можно одну линию изобразить в виде котенка?
Петров молчит несколько секунд, а потом переспрашивает:
— Что?
— Ну, в виде котенка. Котеночка. Нашим пользователям нравятся зверюшки. Было бы очень здорово…
— Нет, — говорит Петров.
— А почему?
— Нет, я конечно могу нарисовать вам кота. Я не художник, но могу попытаться. Только это будет уже не линия. Это будет кот. Линия и кот — разные вещи.
— Котенок, — уточняет Морковьева. — Не кот, а котенок, такой маленький, симпатичный. Коты, они…
— Да все равно, — качает головой Петров.
— Совсем никак, да?.. — разочарованно спрашивает Леночка.
— Петров, вы хоть дослушали бы до конца, — раздраженно говорит Недозайцев. — Не дослушали, а уже говорите «Нет».
— Я понял мысль, — не поднимая взгляда от стола, говорит Петров. — Нарисовать линию в виде котенка невозможно.
— Ну и не надо тогда, — разрешает Леночка. — А птичку тоже не получится?
Петров молча поднимает на нее взгляд и Леночка все понимает.
— Ну и не надо тогда, — снова повторяет она.
Недозайцев хлопает ладонью по столу.
— Так на чем мы остановились? Что мы делаем?
— Семь красных линий, — говорит Морковьева. — Две красным цветом, и две зеленым, и остальные прозрачным. Да? Я же правильно поняла?
— Да, — подтверждает Сидоряхин прежде, чем Петров успевает открыть рот.
Недозайцев удовлетворенно кивает.
— Вот и отлично… Ну, тогда все, коллеги?.. Расходимся?.. Еще вопросы есть?..
— Ой, — вспоминает Леночка. — У нас еще есть красный воздушный шарик! Скажите, вы можете его надуть?
— Да, кстати, — говорит Морковьева. — Давайте это тоже сразу обсудим, чтобы два раза не собираться.
— Петров, — поворачивается Недозайцев к Петрову. — Мы это можем?
— А какое отношение ко мне имеет шарик? — удивленно спрашивает Петров.
— Он красный, — поясняет Леночка.
Петров тупо молчит, подрагивая кончиками пальцев.
— Петров, — нервно переспрашивает Недозайцев. — Так вы это можете или не можете? Простой же вопрос.
— Ну, — осторожно говорит Петров, — в принципе, я конечно могу, но…
— Хорошо, — кивает Недозайцев. — Съездите к ним, надуйте. Командировочные, если потребуется, выпишем.
— Завтра можно? — спрашивает Морковьева.
— Конечно, — отвечает Недозайцев. — Я думаю, проблем не будет… Ну, теперь у нас все?.. Отлично. Продуктивно поработали… Всем спасибо и до свидания!
Петров несколько раз моргает, чтобы вернуться в объективную реальность, потом встает и медленно бредет к выходу. У самого выхода Леночка догоняет его.
— А можно еще вас попросить? — краснея, говорит Леночка. — Вы когда шарик будете надувать… Вы можете надуть его в форме котенка?..
Петров вздыхает.
— Я все могу, — говорит он. — Я могу абсолютно все. Я профессионал.
среда, 30 марта 2011 г.
вторник, 29 марта 2011 г.
Ежедневная ложь вашего «здравого смысла»
http://habrahabr.ru/blogs/subconsciousness/54781/
Альберт Эйнштейн говорил, что здравый смысл — это набор предубеждений, приобретённых к 18 годам. В него так же входят убедительные, но чрезвычайно тупые софизмы, которые коренятся в людских головах из поколения в поколение. А такие нефункциональные мысли — главная причина всей ерунды, происходящей с нашим миром.
№5. Историково Заблуждение
Звучит так:
«Эй, я слышал тебя Семён чуть не прирезал. Ты должен был знать, что этот чел — псих!»
Как это проявляется:
Давай вспомним тот замечательный случай из детства, когда ты решил сделать сальто назад? С крыши дачи в надувной бассейн твоего младшего брата. Помнишь ведь, все твои друзья шумели как это будет необыкновенно круто? И уж точно не забудешь, что когда ты пришел в сознание спустя три месяца в больнице, все они смеялись над тобой и говорили, что ты должен был знать, что делаешь. Мои поздравления, тебя подставило Историково Заблуждение.
Проблема в каком-то механизме в наших мозгах, который никак не даёт побыть в чужой шкуре. Мы — один толстый болельщик, который у себя дома на диване вопит о том, какой же дебил Бэкхем, не смог попасть в ворота с 11-метрового. Все твёрдо убеждены, что окажись в подобной ситуации — совершили бы правильный ход. Титаник бы не потонул, финансовый кризис не разразился, а российский автопром начал бы наконец выпускать автомобили.
И видя чью-то ошибку задним числом, мы думаем «ну ёмаё, что за идиоты, а?» Мы покачаем головой, посмеёмся и обзовём виновников кретинами, но никак не сможем научиться на их ошибках.
Положение ухудшается…
Чтобы увидеть масштабы происходящего, просто откройте учебник истории или посмотрите новости. Джордж Сантаяна предупредил ещё в 1905, что «те, кто не могут вспомнить прошлого, обречены повторять его», и уже век люди живут, игнорируя его слова. Но дело даже не в том, что мы не помним прошлого, а в том, что сейчас, из будущего, все поступки наших предшественников воспринимаются как дурость.
Люди не хотят понять, что поставь нас в точную копию обстановки и дай нам ту же дальновидность, что были у Гитлера в 1941, мы бы тоже напали на Россию. И что если бы мы были маркетологами Apple, то тоже в конце концов выпустили бы плеер без кнопок.
№4. Довод Нирваны
Звучит так:
«Ты дал этой бабусе полтинник? Лол, как будто это поможет справиться с бедностью!»
Как это проявляется:
Довод Нирваны включается, когда ты отрицаешь что-либо в реальном мире, потому что сравниваешь это с невозможной идеальной альтернативой, на фоне которой реальный мир выглядит блекло. Подобное не было бы проблемой, если б не удерживало нас от действий вообще.
Оттягивать что-либо всегда можно по целому ряду причин: перебрал прошлой ночью, или чувствуешь себя не в духе, или это твои первые съёмки в гей-порно и что-то ты вдруг засомневался. Но на деле причина такого промедления всегда в страхе, что конечный результат не дотянет до «идеального» образа в голове. Как твой дружок-писатель, который ещё ничего в своей жизни не написал, потому что «ждёт обалденной идеи», чтобы начать книгу.
Вот почему люди годами живут с родителями: ждут идеальной работы, идеальной девушки, идеальной дружбы — прежде чем совершить хоть что-то.
А если ты ещё не переполнен нерешительностью и сомнениями в себе, не волнуйся, вокруг в достатке мудаков, которые подкинут их тебе. Любой твой небольшой прогресс высмеивается ими как надувательство и лицемерие — просто потому что неидеальные идеи недостойны даже попытки реализации. Поэтому ты лучше уж ничего не делай, как окружающие. «Хаха! Ты запиваешь диетической колой гамбургер? Как будто в этом есть смысл!»
Положение ухудшается…
Политики используют Довод Нирваны, чтобы атаковать любую идею, которая им не по нраву. «Конечно, этот законопроект поможет миллионам бедных семей. Но мне известны примеры людей, которых он заденет негативно. Так что мы лучше уж откажемся во избежание рисков!»
Или ты слышал радикальных блогеров, пишущих в Интернете «Я не буду голосовать ни за кого! Эти кандидаты не лучше Путина! Все они — коррумпированные агенты ZOG. Так что лучше посижу дома, пока вы мне не покажете идеального некоррумпированного умного политика, который выступает за точно те же идеи, что и я!»
№3. Призыв Вероятности
Звучит так:
«Куплю лотерейный билет! Кто-то ведь должен выиграть, может это буду я!»
ИЛИ
«Обнаружили ещё одного больного птичьим гриппом в Китае! Если я увижу птицу, тут же размажу по асфальту, пока она меня не заразила!»
Как это проявляется:
Наш мозг совершенно тупеет, когда речь заходит о просчёте вероятностей. В результате, мы все носим в себе щекочущую идею: если что-то может случиться в принципе, оно, вероятно, случится! И думаем так, не понимая вообще значение «вероятности».
Вот почему столько народу ломится в шоу-бизнес, несмотря на сильно ограниченное пространство для работы. А если в новостях скажут, что в Землю может врезаться астероид, то следующие 10 миллионов лет люди будут таращиться в небо в уверенности, что он врежется именно сегодня.
По Призыву Вероятности действует поработитель здравого смысла, Закон Мёрфи. Этот закон утверждает, что если что-то плохое может произойти, оно обязательно произойдёт. И пока такой взгляд на мир погружает вас в депрессию и раздражительность (вы заболеете раком и шахид приедет на вашу автобусную остановку!), вера в противоположное может привести к тому, что вам придётся продавать почку, чтобы расплатиться по долгам.
Положение ухудшается…
Призыв Вероятности — это один из самых искусных методов убеждения одних людей отдавать деньги другим. Вся индустрия азартных развлечений держится на нём. Каждый раз, когда мы участвуем в розыгрышах, отсылая SMS на короткий номер, мы стараемся ради Призыва Вероятности.
Старается и Голливуд — чуть ли не каждый фильм в основе сюжета имеет шанс один на миллион, который благополучно свершается. Никто не хочет смотреть про унылого неудачника, который всё просрал или перерезал не тот провод. Поэтому после повторения одной и той же истории несколько сотен раз, мы обретаем негласную веру, что бесполезные неудачники побеждают. И не спрашиваем себя, почему же тогда они всё ещё зовутся неудачниками?
№2. Регрессивный Обман
Звучит так:
«Если это кольцо для пениса не счастливое, то как тогда я получил новую работу, пока носил его?»
Как это проявляется:
Человек запрограммирован выделять модели. Видеть взаимосвязь между различными объектами и явлениями — один из основных механизмов человеческого мышления, используемый для познания окружающего мира. На заре эволюции это помогало нам охотиться и находить еду, сегодня через него мы общаемся с окружающими, отслеживаем огромные порции информации и постигаем, какого хера вообще происходит в «Lost».
Но осечка в распознавании моделей создаёт неисчисляемые странности, особенно в форме суеверий. Вы можете логически объяснить, какую опасность представляют кошки чёрного окраса, зачем стучать по деревянным предметам и пускать в воздух собственную слюну, повернув голову к левому плечу?
Положение ухудшается…
Регрессивный Обман называется так, потому что любая тенденция имеет свойство регрессировать к своему нормальному состоянию. Наблюдался рост криминала в городе, потом был выбран новый мэр и криминальная обстановка улучшилась. Абалдеть! Новый мэр — волшебник! Или может скрытый Бэтмен! На деле, рост криминала перешёл все нормы и ему было суждено вернуться к своему обычному уровню. Но мэр (да и прочие политики) сделают неплохую карьеру на эксплуатации Регрессивного Обмана.
Что-то было не так один раз и дальше оно регрессирует к своему нормальному положению дел. Не стоит связывать подобное с посторонними вещами.
№1. Особое Оправдание
Звучит так:
«Я знаю, что торчал на героине, но это другое. Это амфетамины!»
Как это проявляется:
Особое Оправдание позволяет нам что-то в качестве исключения из правил, без особой на то причины.
В повседневной жизни, люди используют Особое Оправдание, чтобы чувствовать себя менее виноватыми, совершая дерьмовые поступки. Когда кто-то съедает весь запас пончиков, он гандон и чтоб его черти в аду дрючили. Но если это делаешь ты или твой приятель, так потому что были очень голодны и у вас был плохой день и вы давно не ели пончиков. Особое Оправдание — это вишенка в бокале человеческого лицемерия.
Положение ухудшается…
Вам даже не нужно указывать на примеры подобного, когда менты нарушают закон, а политики болтают о важности образования и шлют своих детей учиться за границу. Что интересно — каждый из нас мысленно прощает себя за подобное.
Вы не найдёте никого, кто скажет «Эти правила не для меня, просто потому что я ахренителен!» Спасибо Особому Оправданию, оно изничтожит любое чувство вины. И дело в том, что иногда оно право: ты тогда назвал своего босса долбоёбом, потому что у тебя был плохой день. У тебя сейчас дурные привычки, из-за воспитания в детстве. Ты был резок со своей девушкой, потому что опаздывал.
Но вот что странно: мы не позволяем никому другому подобных отговорок. Девушка за стойкой в Макдаке была груба не потому что у неё плохой день. Просто она тупая сука. Паренёк в Эльдорадо не зря плохо разбирался в системе возврата товара. Он — вселенское зло, которое пыталось украсть твои деньги. Некоторые годами держат обиды на людей за то, что сами себе прощали несчётное количество раз.
Им стоит назвать это явление «Вот Почему Мир Кажется Полным Мудил».
Альберт Эйнштейн говорил, что здравый смысл — это набор предубеждений, приобретённых к 18 годам. В него так же входят убедительные, но чрезвычайно тупые софизмы, которые коренятся в людских головах из поколения в поколение. А такие нефункциональные мысли — главная причина всей ерунды, происходящей с нашим миром.
№5. Историково Заблуждение
Звучит так:
«Эй, я слышал тебя Семён чуть не прирезал. Ты должен был знать, что этот чел — псих!»
Как это проявляется:
Давай вспомним тот замечательный случай из детства, когда ты решил сделать сальто назад? С крыши дачи в надувной бассейн твоего младшего брата. Помнишь ведь, все твои друзья шумели как это будет необыкновенно круто? И уж точно не забудешь, что когда ты пришел в сознание спустя три месяца в больнице, все они смеялись над тобой и говорили, что ты должен был знать, что делаешь. Мои поздравления, тебя подставило Историково Заблуждение.
Проблема в каком-то механизме в наших мозгах, который никак не даёт побыть в чужой шкуре. Мы — один толстый болельщик, который у себя дома на диване вопит о том, какой же дебил Бэкхем, не смог попасть в ворота с 11-метрового. Все твёрдо убеждены, что окажись в подобной ситуации — совершили бы правильный ход. Титаник бы не потонул, финансовый кризис не разразился, а российский автопром начал бы наконец выпускать автомобили.
И видя чью-то ошибку задним числом, мы думаем «ну ёмаё, что за идиоты, а?» Мы покачаем головой, посмеёмся и обзовём виновников кретинами, но никак не сможем научиться на их ошибках.
Положение ухудшается…
Чтобы увидеть масштабы происходящего, просто откройте учебник истории или посмотрите новости. Джордж Сантаяна предупредил ещё в 1905, что «те, кто не могут вспомнить прошлого, обречены повторять его», и уже век люди живут, игнорируя его слова. Но дело даже не в том, что мы не помним прошлого, а в том, что сейчас, из будущего, все поступки наших предшественников воспринимаются как дурость.
Люди не хотят понять, что поставь нас в точную копию обстановки и дай нам ту же дальновидность, что были у Гитлера в 1941, мы бы тоже напали на Россию. И что если бы мы были маркетологами Apple, то тоже в конце концов выпустили бы плеер без кнопок.
№4. Довод Нирваны
Звучит так:
«Ты дал этой бабусе полтинник? Лол, как будто это поможет справиться с бедностью!»
Как это проявляется:
Довод Нирваны включается, когда ты отрицаешь что-либо в реальном мире, потому что сравниваешь это с невозможной идеальной альтернативой, на фоне которой реальный мир выглядит блекло. Подобное не было бы проблемой, если б не удерживало нас от действий вообще.
Оттягивать что-либо всегда можно по целому ряду причин: перебрал прошлой ночью, или чувствуешь себя не в духе, или это твои первые съёмки в гей-порно и что-то ты вдруг засомневался. Но на деле причина такого промедления всегда в страхе, что конечный результат не дотянет до «идеального» образа в голове. Как твой дружок-писатель, который ещё ничего в своей жизни не написал, потому что «ждёт обалденной идеи», чтобы начать книгу.
Вот почему люди годами живут с родителями: ждут идеальной работы, идеальной девушки, идеальной дружбы — прежде чем совершить хоть что-то.
А если ты ещё не переполнен нерешительностью и сомнениями в себе, не волнуйся, вокруг в достатке мудаков, которые подкинут их тебе. Любой твой небольшой прогресс высмеивается ими как надувательство и лицемерие — просто потому что неидеальные идеи недостойны даже попытки реализации. Поэтому ты лучше уж ничего не делай, как окружающие. «Хаха! Ты запиваешь диетической колой гамбургер? Как будто в этом есть смысл!»
Положение ухудшается…
Политики используют Довод Нирваны, чтобы атаковать любую идею, которая им не по нраву. «Конечно, этот законопроект поможет миллионам бедных семей. Но мне известны примеры людей, которых он заденет негативно. Так что мы лучше уж откажемся во избежание рисков!»
Или ты слышал радикальных блогеров, пишущих в Интернете «Я не буду голосовать ни за кого! Эти кандидаты не лучше Путина! Все они — коррумпированные агенты ZOG. Так что лучше посижу дома, пока вы мне не покажете идеального некоррумпированного умного политика, который выступает за точно те же идеи, что и я!»
№3. Призыв Вероятности
Звучит так:
«Куплю лотерейный билет! Кто-то ведь должен выиграть, может это буду я!»
ИЛИ
«Обнаружили ещё одного больного птичьим гриппом в Китае! Если я увижу птицу, тут же размажу по асфальту, пока она меня не заразила!»
Как это проявляется:
Наш мозг совершенно тупеет, когда речь заходит о просчёте вероятностей. В результате, мы все носим в себе щекочущую идею: если что-то может случиться в принципе, оно, вероятно, случится! И думаем так, не понимая вообще значение «вероятности».
Вот почему столько народу ломится в шоу-бизнес, несмотря на сильно ограниченное пространство для работы. А если в новостях скажут, что в Землю может врезаться астероид, то следующие 10 миллионов лет люди будут таращиться в небо в уверенности, что он врежется именно сегодня.
По Призыву Вероятности действует поработитель здравого смысла, Закон Мёрфи. Этот закон утверждает, что если что-то плохое может произойти, оно обязательно произойдёт. И пока такой взгляд на мир погружает вас в депрессию и раздражительность (вы заболеете раком и шахид приедет на вашу автобусную остановку!), вера в противоположное может привести к тому, что вам придётся продавать почку, чтобы расплатиться по долгам.
Положение ухудшается…
Призыв Вероятности — это один из самых искусных методов убеждения одних людей отдавать деньги другим. Вся индустрия азартных развлечений держится на нём. Каждый раз, когда мы участвуем в розыгрышах, отсылая SMS на короткий номер, мы стараемся ради Призыва Вероятности.
Старается и Голливуд — чуть ли не каждый фильм в основе сюжета имеет шанс один на миллион, который благополучно свершается. Никто не хочет смотреть про унылого неудачника, который всё просрал или перерезал не тот провод. Поэтому после повторения одной и той же истории несколько сотен раз, мы обретаем негласную веру, что бесполезные неудачники побеждают. И не спрашиваем себя, почему же тогда они всё ещё зовутся неудачниками?
№2. Регрессивный Обман
Звучит так:
«Если это кольцо для пениса не счастливое, то как тогда я получил новую работу, пока носил его?»
Как это проявляется:
Человек запрограммирован выделять модели. Видеть взаимосвязь между различными объектами и явлениями — один из основных механизмов человеческого мышления, используемый для познания окружающего мира. На заре эволюции это помогало нам охотиться и находить еду, сегодня через него мы общаемся с окружающими, отслеживаем огромные порции информации и постигаем, какого хера вообще происходит в «Lost».
Но осечка в распознавании моделей создаёт неисчисляемые странности, особенно в форме суеверий. Вы можете логически объяснить, какую опасность представляют кошки чёрного окраса, зачем стучать по деревянным предметам и пускать в воздух собственную слюну, повернув голову к левому плечу?
Положение ухудшается…
Регрессивный Обман называется так, потому что любая тенденция имеет свойство регрессировать к своему нормальному состоянию. Наблюдался рост криминала в городе, потом был выбран новый мэр и криминальная обстановка улучшилась. Абалдеть! Новый мэр — волшебник! Или может скрытый Бэтмен! На деле, рост криминала перешёл все нормы и ему было суждено вернуться к своему обычному уровню. Но мэр (да и прочие политики) сделают неплохую карьеру на эксплуатации Регрессивного Обмана.
Что-то было не так один раз и дальше оно регрессирует к своему нормальному положению дел. Не стоит связывать подобное с посторонними вещами.
№1. Особое Оправдание
Звучит так:
«Я знаю, что торчал на героине, но это другое. Это амфетамины!»
Как это проявляется:
Особое Оправдание позволяет нам что-то в качестве исключения из правил, без особой на то причины.
В повседневной жизни, люди используют Особое Оправдание, чтобы чувствовать себя менее виноватыми, совершая дерьмовые поступки. Когда кто-то съедает весь запас пончиков, он гандон и чтоб его черти в аду дрючили. Но если это делаешь ты или твой приятель, так потому что были очень голодны и у вас был плохой день и вы давно не ели пончиков. Особое Оправдание — это вишенка в бокале человеческого лицемерия.
Положение ухудшается…
Вам даже не нужно указывать на примеры подобного, когда менты нарушают закон, а политики болтают о важности образования и шлют своих детей учиться за границу. Что интересно — каждый из нас мысленно прощает себя за подобное.
Вы не найдёте никого, кто скажет «Эти правила не для меня, просто потому что я ахренителен!» Спасибо Особому Оправданию, оно изничтожит любое чувство вины. И дело в том, что иногда оно право: ты тогда назвал своего босса долбоёбом, потому что у тебя был плохой день. У тебя сейчас дурные привычки, из-за воспитания в детстве. Ты был резок со своей девушкой, потому что опаздывал.
Но вот что странно: мы не позволяем никому другому подобных отговорок. Девушка за стойкой в Макдаке была груба не потому что у неё плохой день. Просто она тупая сука. Паренёк в Эльдорадо не зря плохо разбирался в системе возврата товара. Он — вселенское зло, которое пыталось украсть твои деньги. Некоторые годами держат обиды на людей за то, что сами себе прощали несчётное количество раз.
Им стоит назвать это явление «Вот Почему Мир Кажется Полным Мудил».
воскресенье, 27 марта 2011 г.
Воровство в магазинах
http://los123.livejournal.com/165236.html
Знакомая работает менеджером по продажам в магазине Zara, крупная и известная сеть продажи одежды. У меня вызвало сильное удивление, то, что Лена рассказала - как оперируют такие «солидные» сети и магазины, расположенные в центральных универмагах, я представлял по-другому.
Магазин расположен в центральном универмаге Торонто в финансовом центре города. Это считается не самым крупным магазином по доходам, магазины градируются по категориям 'х':
- ххх – магазины, приносящие самый большой доход.
- хх – средний
- х – небольшой.
Магазин, в котором работает Лена менеджером, принадлежит к категории хх. Годовой доход – примерно 2.000.000 долларов. (Когда посчитал, то получается действительно не так много – порядка 6.000$ доходов от проданных вещей в день)
В обязанности Лены, как менеджера по продажам, входит отслеживание бюджета магазина, в который входит размер комиссионных, выдаваемых продавцам, отслеживание количества украденных вещей, продаваемость новых поступлений и так далее. В бюджет магазина заложен процент на «исчезнувшие вещи», попросту говоря – сколько вещей будет украдено в течении года. Лена сказала, что на украденое в планировании бюджета закладывается примерно 3.7% от годовых доходов. Вот это меня и поразило – размеры воровства в таких «солидных» магазинных, расположенных в самых центральных универмагах. Часто потери от воровства превосходят заложенные в бюджет цифры.
3.7% потерь – это значит, что воруется вещей на 70-80.000 долларов в год только в этом магазине.
Первое, что поразило – отношение к ворам. К тем, которые заходят с улицы. Например, ты заходишь в этот магазин, кладешь понравившуюся тебе вещь в сумку, не торопясь выходишь из магазина, проходишь сквозь детекторы (которые звенят, если проносишь вещь) и спокойно, не обращая внимания на звук детекторов, идешь дальше. За тобой выходит служащий магазина и догоняет тебя.
Интересно, что ты подумал в этот момент?
Что следующим действием будет хватание тебя за руку, остановка, чуть ли не силой, гнвные обвинения в воровстве и вызов полиции на место происшествия? Ни хуя :)
Политика магазина, и как сказала Лена - большинства сетей, заключается в том, что тебя (если ты не бежишь стремглав с украденным) останавливают, и спокойно говорят: «Сэр, вы, наверное, забыли заплатить за вещь в вашей сумке»? Ты возвращаешься в магазин, платишь за вещь и идешь себе дальше.
Следующий вопрос – если ты бежишь с украденным, то что происходит?
Ну ты наверно поняла, что ответ тоже будет не совсем таким как ты предполагаешь… за тобой в большинстве случаев никто не бежит. Это я видел своими глазами – покупаю в крупной электронной сети Future Shop себе e-reader, мимо проходит тип, затем рывком выбегает из магазина, проскакивает сквозь детекторы и исчезает за дверью. За ним (лениво)выходит охранник, через 10 секунд возвращается и говорит: «он убежал». Менеджер пожимает плечами, инцидент исчерпан, все спокойно идут заниматься своими делами.
В сети, где работает Лена, охранников нет. Нет и во всех остальных магазинах. Future Shop, единственная сеть, где в некоторых магазинах я их видел.
У меня знакомый работал вышибалой в стрип-баре. Это, видимо, единственное в Торонто место, где в обязанности охранника входило догонять клиентов, не заплативших за услуги :)
Дальше… казалось бы, крупная сеть продажи одежды, воруют до фига. Вроде логично хотя бы поставить видеокамеры. Лена сказала, что их в магазине не стоит. Я спросил почему. Она сказала: «Не знаю, может это дорогое оборудование».
Это, конечно, кажется дикостью – дорого это стоить просто не может, тем более для сети магазинов с многомиллиным доходом. Я думаю дело в следующем.
Когда я работал в центре города (и жил там же), я ездил на работу на велосипеде. Так как я двухметровая шпала, то классный и удобный велосипед, подходящий мне по размерам, найти не так просто. Я купил за полторы тысячи офигенный велосипед, который оставлял прямо перед входом в небоскреб. Там специальные перила, к которым можно велосипед приковывать замками. Я пользовался двумя замками – одним прикреплял велосипед к перилам (специальный велосипедный замок за 40$), и на заднее колесо вешал простой замок за 5$. Над площадкой, где крепятся велосипед, метрах в трех висит камера наблюдения. Вроде все безопасно. Через две недели выхожу на обеденный перерыв – велосипеда нет. Я иду к охраннику, который сидит в лобби и говорю – украли велик, он офигенный, полторы тысячи долларов, чего делать? Он на меня смотрит и безучастно говорит: «Конечно, можно посмотреть запись камеры наблюдения, но что на ней увидишь… во-первых она висит достаточно высоко, во-вторых… достаточно надеть бейсболку на голову, чтобы человека было не опознать».
[Интересный факт про велосипедные замки – прохожу в магазин, где купил замок, и гневно говорю: «ваш замок – полная липа, у меня за секунду украли велосипед. Ответ меня поразил: «Да, эти замки известны тем, что в них есть странный баг – достаточно охладить из пульверизатора место, куда вставляется ключ, как замок можно легко открыть. Производитель замков поставил нас в известность, и исправил это». Когда я покупал замок мне никто об этом не сказал.]
Второй случай – в кафе, где я постоянно сидел в течение месяца и писал книгу. Я там знал всех, включая продавцов и даже бездомных, которые сидели у входа. С некоторыми бездомными я болтал время от времени, некоторым отсыпал мелочь. В общем, был в хороших отношениях со всеми. Выхожу писать в кафе, оставляю бук на столе, из-за чувства ложной безопасности я уверен, что ничего не произойдет – прямо на потолке висят камеры наблюдения, я всех знаю (продавцов и завсегдатаев), финансовый центр города, где работают люди, которые воровать точно не будут. На всякий случай перед входом в туалет кидаю взгляд на людей в кафе – все, вроде, спокойно. Через 30 секунд выхожу – бука нет. Через дверь с моим буком несется тот самый бездомный, с которым я был в прекрасных отношениях. Я за ним. Он вскакивает на велосипед и исчезает. Я его не догнал. Я возвращаюсь в кафе и говорю: «У вас камера наблюдения стоит, я хочу просмотреть запись. Я знаю точное время, когда украли бук и знаю в лицо человека, который его украл». Мне в ответ – мы не можем тебе показать камеры, так как к ней доступ есть только у менеджера, которого сейчас нет, и доступ к ней тебе могут предоставить только по запросу полиции.
Звоню в полицию, и мне говорят, что сейчас они приехать не могут, так как в центре города что-то происходит, и все силы задействованы. Предложили мне подождать пару часов. (Я охуел, я был уверен, что вот такого произойти не может. Зато теперь ясно, что полиция будет просто вежливо посылать на хуй в случае если они заняты и если кража считается ей незначительной). В кафе мне также сказали: «А… это Майк, мы его знаем, он иногда действительно подворовывает». Это меня тоже удивило – я был уверен, что если в кафе знают, что на входе сидит потенциальный вор, то хоть что-то с этим будет сделано. То, как полиция среагировала потом на заявление об украденном буке, тоже интересно – может потом напишу.
В общем, на основании этих двух случаев я пришел к выводу, что камеры наблюдения – это просто инструмент устрашения, крайне бесполезный притом. Просто рассчитывают на то, что если при входе будет висеть объявление «Кафе находится под наблюдением видеокамер», то это и отобьет охоту воровать. Достаточно знать, что можно надеть кепку, чтобы все это обойти. Майк, кстати в ней и был.
Поэтому, видимо, некоторые сети и не пользуются камерами наблюдения – зачем на них тратить деньги, если они все равно бесполезны в подавляющем большинстве случаев. Особенно учитывая реакцию полиции на мелкое воровство.
Дальше – в сети, где работает Лена, воровство происходит по двум направлениям – работники магазина, и просто люди с улицы.
а) Работники магазина.
Иногда это доходит до катастрофических размеров – она рассказывала, как ассистента менеджера одного их магазина задержали за серийным воровством, когда просто подкатывалась машина и вещи закидывались в миниван. Но это редкие случаи. Часто воруют по-другому. По-немногу. Механизмы она не описывала, но это неважно. Один раз она упомянула про манипуляции с кассой. Предотвращать (частично) это пытаются так: по правилам компании магазин вечером обязаны закрывать два работника магазина, менеджер и еще кто-нибудь, чтобы один следил за другим. (Договориться они, кончено между собой ну никак не могут :)
б) Люди с улицы. Это самое интересное.
В универмагах есть группировки по 3-4 человека. Как правило, это либо негры либо филиппинцы, но, конечно, ими не ограничивается. Действуют они так:
1. Сначала проводится рекогносцировка местности – замечают сколько работников в магазине, какая коллекция продается в данный момент, кто ответственен за показ одежды, и т.д.
2. Затем в магазин заходят несколько человек из группы и начинают выбирать одежду. К ним подходят продавцы и начинают им помогать – таким образом, все оказываются задействованными. То есть за тем, что происходит в магазине, никто не следит.
3. В этот момент входит еще один человек, и с центрального демонстрационного прилавка, где, как правило лежат самые клевые вещи, в большую сумку, выложенную изнутри фольгой, сметает с этого прилавка все, и уходит.
Это тоже удивительный факт – как легко обойти детекторы - просто выкладываешь внутреннюю поверхность сумки фольгой.
****
Самые обычные бюргеры.
В политику магазина входит возможность возвращать непонравившиеся вещи, если они находятся в возвращаемом состоянии. Лена выделяет две категории людей, которые явно злоупотребляют этой возможностью – евреи, в первую очередь, и индусы. И те и другие предельно жадные, но в отличие от индусов, у евреев проявляется предельная жадность даже при полной обеспеченности. Лена до этого работал в отделении Zara на севере Торонто, где сконцентрирована еврейская община, и она говорит, что просто намучилась с ними. Для сохранения «лица» магазина, она не может отказывать большинству клиентов в возврате, но чем больше возвратов в магазине, тем сложнее ей отчитываться перед начальством – так как считается, что количество возвратов говорит о плохом сервисе.
Я спросил Лену, как она понимает, что перед ней обеспеченный еврей – то есть, как по одному взаимодействию в магазине она может сказать, обеспечен человек или нет. Она сказала, что это очень просто. Во-первых, опыт – то, как богатый человек ведет себя в магазине, сильно отличается от поведения обычных людей, не говоря уже о покупательской способности. Во-вторых, ее предыдущий парень был еврей-миллионер, и она изнутри знает насколько мелочность свойственна большинству из них, несмотря на внушительных размеров дома и виллы.
Лена говорит, что больше всего ее расстраивало поведение богатых евреев, в моменты еврейских праздников. В эти периоды нашествие на магазин было массовым, и магазин использовался как дешевый «пункт проката». Приходит толпа евреев, которым хочется покрасоваться на праздники в новых и модных одеждах, и массово скупает все самое клевое. Праздник кончается. Та же самая толпа возвращается в магазин и сдает вещи.
Единственный плюс, по словам Лены, заключается в том, что евреи, в отличие от индусов, сдают вещи в приемлемом состоянии. Индусы приносят вещи, которые отчетливо пахнут индийской едой, и требуют возврата. Так как ругаться при людях в магазине не принято, то часто приходится возвращать деньги. Некоторые индусы приносят вещи задолого после пройденного срока возможности возврата и требуют адекватного по цене обмена на новые вещи.
Знакомая работает менеджером по продажам в магазине Zara, крупная и известная сеть продажи одежды. У меня вызвало сильное удивление, то, что Лена рассказала - как оперируют такие «солидные» сети и магазины, расположенные в центральных универмагах, я представлял по-другому.
Магазин расположен в центральном универмаге Торонто в финансовом центре города. Это считается не самым крупным магазином по доходам, магазины градируются по категориям 'х':
- ххх – магазины, приносящие самый большой доход.
- хх – средний
- х – небольшой.
Магазин, в котором работает Лена менеджером, принадлежит к категории хх. Годовой доход – примерно 2.000.000 долларов. (Когда посчитал, то получается действительно не так много – порядка 6.000$ доходов от проданных вещей в день)
В обязанности Лены, как менеджера по продажам, входит отслеживание бюджета магазина, в который входит размер комиссионных, выдаваемых продавцам, отслеживание количества украденных вещей, продаваемость новых поступлений и так далее. В бюджет магазина заложен процент на «исчезнувшие вещи», попросту говоря – сколько вещей будет украдено в течении года. Лена сказала, что на украденое в планировании бюджета закладывается примерно 3.7% от годовых доходов. Вот это меня и поразило – размеры воровства в таких «солидных» магазинных, расположенных в самых центральных универмагах. Часто потери от воровства превосходят заложенные в бюджет цифры.
3.7% потерь – это значит, что воруется вещей на 70-80.000 долларов в год только в этом магазине.
Первое, что поразило – отношение к ворам. К тем, которые заходят с улицы. Например, ты заходишь в этот магазин, кладешь понравившуюся тебе вещь в сумку, не торопясь выходишь из магазина, проходишь сквозь детекторы (которые звенят, если проносишь вещь) и спокойно, не обращая внимания на звук детекторов, идешь дальше. За тобой выходит служащий магазина и догоняет тебя.
Интересно, что ты подумал в этот момент?
Что следующим действием будет хватание тебя за руку, остановка, чуть ли не силой, гнвные обвинения в воровстве и вызов полиции на место происшествия? Ни хуя :)
Политика магазина, и как сказала Лена - большинства сетей, заключается в том, что тебя (если ты не бежишь стремглав с украденным) останавливают, и спокойно говорят: «Сэр, вы, наверное, забыли заплатить за вещь в вашей сумке»? Ты возвращаешься в магазин, платишь за вещь и идешь себе дальше.
Следующий вопрос – если ты бежишь с украденным, то что происходит?
Ну ты наверно поняла, что ответ тоже будет не совсем таким как ты предполагаешь… за тобой в большинстве случаев никто не бежит. Это я видел своими глазами – покупаю в крупной электронной сети Future Shop себе e-reader, мимо проходит тип, затем рывком выбегает из магазина, проскакивает сквозь детекторы и исчезает за дверью. За ним (лениво)выходит охранник, через 10 секунд возвращается и говорит: «он убежал». Менеджер пожимает плечами, инцидент исчерпан, все спокойно идут заниматься своими делами.
В сети, где работает Лена, охранников нет. Нет и во всех остальных магазинах. Future Shop, единственная сеть, где в некоторых магазинах я их видел.
У меня знакомый работал вышибалой в стрип-баре. Это, видимо, единственное в Торонто место, где в обязанности охранника входило догонять клиентов, не заплативших за услуги :)
Дальше… казалось бы, крупная сеть продажи одежды, воруют до фига. Вроде логично хотя бы поставить видеокамеры. Лена сказала, что их в магазине не стоит. Я спросил почему. Она сказала: «Не знаю, может это дорогое оборудование».
Это, конечно, кажется дикостью – дорого это стоить просто не может, тем более для сети магазинов с многомиллиным доходом. Я думаю дело в следующем.
Когда я работал в центре города (и жил там же), я ездил на работу на велосипеде. Так как я двухметровая шпала, то классный и удобный велосипед, подходящий мне по размерам, найти не так просто. Я купил за полторы тысячи офигенный велосипед, который оставлял прямо перед входом в небоскреб. Там специальные перила, к которым можно велосипед приковывать замками. Я пользовался двумя замками – одним прикреплял велосипед к перилам (специальный велосипедный замок за 40$), и на заднее колесо вешал простой замок за 5$. Над площадкой, где крепятся велосипед, метрах в трех висит камера наблюдения. Вроде все безопасно. Через две недели выхожу на обеденный перерыв – велосипеда нет. Я иду к охраннику, который сидит в лобби и говорю – украли велик, он офигенный, полторы тысячи долларов, чего делать? Он на меня смотрит и безучастно говорит: «Конечно, можно посмотреть запись камеры наблюдения, но что на ней увидишь… во-первых она висит достаточно высоко, во-вторых… достаточно надеть бейсболку на голову, чтобы человека было не опознать».
[Интересный факт про велосипедные замки – прохожу в магазин, где купил замок, и гневно говорю: «ваш замок – полная липа, у меня за секунду украли велосипед. Ответ меня поразил: «Да, эти замки известны тем, что в них есть странный баг – достаточно охладить из пульверизатора место, куда вставляется ключ, как замок можно легко открыть. Производитель замков поставил нас в известность, и исправил это». Когда я покупал замок мне никто об этом не сказал.]
Второй случай – в кафе, где я постоянно сидел в течение месяца и писал книгу. Я там знал всех, включая продавцов и даже бездомных, которые сидели у входа. С некоторыми бездомными я болтал время от времени, некоторым отсыпал мелочь. В общем, был в хороших отношениях со всеми. Выхожу писать в кафе, оставляю бук на столе, из-за чувства ложной безопасности я уверен, что ничего не произойдет – прямо на потолке висят камеры наблюдения, я всех знаю (продавцов и завсегдатаев), финансовый центр города, где работают люди, которые воровать точно не будут. На всякий случай перед входом в туалет кидаю взгляд на людей в кафе – все, вроде, спокойно. Через 30 секунд выхожу – бука нет. Через дверь с моим буком несется тот самый бездомный, с которым я был в прекрасных отношениях. Я за ним. Он вскакивает на велосипед и исчезает. Я его не догнал. Я возвращаюсь в кафе и говорю: «У вас камера наблюдения стоит, я хочу просмотреть запись. Я знаю точное время, когда украли бук и знаю в лицо человека, который его украл». Мне в ответ – мы не можем тебе показать камеры, так как к ней доступ есть только у менеджера, которого сейчас нет, и доступ к ней тебе могут предоставить только по запросу полиции.
Звоню в полицию, и мне говорят, что сейчас они приехать не могут, так как в центре города что-то происходит, и все силы задействованы. Предложили мне подождать пару часов. (Я охуел, я был уверен, что вот такого произойти не может. Зато теперь ясно, что полиция будет просто вежливо посылать на хуй в случае если они заняты и если кража считается ей незначительной). В кафе мне также сказали: «А… это Майк, мы его знаем, он иногда действительно подворовывает». Это меня тоже удивило – я был уверен, что если в кафе знают, что на входе сидит потенциальный вор, то хоть что-то с этим будет сделано. То, как полиция среагировала потом на заявление об украденном буке, тоже интересно – может потом напишу.
В общем, на основании этих двух случаев я пришел к выводу, что камеры наблюдения – это просто инструмент устрашения, крайне бесполезный притом. Просто рассчитывают на то, что если при входе будет висеть объявление «Кафе находится под наблюдением видеокамер», то это и отобьет охоту воровать. Достаточно знать, что можно надеть кепку, чтобы все это обойти. Майк, кстати в ней и был.
Поэтому, видимо, некоторые сети и не пользуются камерами наблюдения – зачем на них тратить деньги, если они все равно бесполезны в подавляющем большинстве случаев. Особенно учитывая реакцию полиции на мелкое воровство.
Дальше – в сети, где работает Лена, воровство происходит по двум направлениям – работники магазина, и просто люди с улицы.
а) Работники магазина.
Иногда это доходит до катастрофических размеров – она рассказывала, как ассистента менеджера одного их магазина задержали за серийным воровством, когда просто подкатывалась машина и вещи закидывались в миниван. Но это редкие случаи. Часто воруют по-другому. По-немногу. Механизмы она не описывала, но это неважно. Один раз она упомянула про манипуляции с кассой. Предотвращать (частично) это пытаются так: по правилам компании магазин вечером обязаны закрывать два работника магазина, менеджер и еще кто-нибудь, чтобы один следил за другим. (Договориться они, кончено между собой ну никак не могут :)
б) Люди с улицы. Это самое интересное.
В универмагах есть группировки по 3-4 человека. Как правило, это либо негры либо филиппинцы, но, конечно, ими не ограничивается. Действуют они так:
1. Сначала проводится рекогносцировка местности – замечают сколько работников в магазине, какая коллекция продается в данный момент, кто ответственен за показ одежды, и т.д.
2. Затем в магазин заходят несколько человек из группы и начинают выбирать одежду. К ним подходят продавцы и начинают им помогать – таким образом, все оказываются задействованными. То есть за тем, что происходит в магазине, никто не следит.
3. В этот момент входит еще один человек, и с центрального демонстрационного прилавка, где, как правило лежат самые клевые вещи, в большую сумку, выложенную изнутри фольгой, сметает с этого прилавка все, и уходит.
Это тоже удивительный факт – как легко обойти детекторы - просто выкладываешь внутреннюю поверхность сумки фольгой.
****
Самые обычные бюргеры.
В политику магазина входит возможность возвращать непонравившиеся вещи, если они находятся в возвращаемом состоянии. Лена выделяет две категории людей, которые явно злоупотребляют этой возможностью – евреи, в первую очередь, и индусы. И те и другие предельно жадные, но в отличие от индусов, у евреев проявляется предельная жадность даже при полной обеспеченности. Лена до этого работал в отделении Zara на севере Торонто, где сконцентрирована еврейская община, и она говорит, что просто намучилась с ними. Для сохранения «лица» магазина, она не может отказывать большинству клиентов в возврате, но чем больше возвратов в магазине, тем сложнее ей отчитываться перед начальством – так как считается, что количество возвратов говорит о плохом сервисе.
Я спросил Лену, как она понимает, что перед ней обеспеченный еврей – то есть, как по одному взаимодействию в магазине она может сказать, обеспечен человек или нет. Она сказала, что это очень просто. Во-первых, опыт – то, как богатый человек ведет себя в магазине, сильно отличается от поведения обычных людей, не говоря уже о покупательской способности. Во-вторых, ее предыдущий парень был еврей-миллионер, и она изнутри знает насколько мелочность свойственна большинству из них, несмотря на внушительных размеров дома и виллы.
Лена говорит, что больше всего ее расстраивало поведение богатых евреев, в моменты еврейских праздников. В эти периоды нашествие на магазин было массовым, и магазин использовался как дешевый «пункт проката». Приходит толпа евреев, которым хочется покрасоваться на праздники в новых и модных одеждах, и массово скупает все самое клевое. Праздник кончается. Та же самая толпа возвращается в магазин и сдает вещи.
Единственный плюс, по словам Лены, заключается в том, что евреи, в отличие от индусов, сдают вещи в приемлемом состоянии. Индусы приносят вещи, которые отчетливо пахнут индийской едой, и требуют возврата. Так как ругаться при людях в магазине не принято, то часто приходится возвращать деньги. Некоторые индусы приносят вещи задолого после пройденного срока возможности возврата и требуют адекватного по цене обмена на новые вещи.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
